Неэффективные банки начнут терять позиции

Каким будет цифровое будущее банкинга и бизнеса

В начале ноября ИД «Коммерсантъ» и Райффайзенбанк провели совместную конференцию «Будущее уже здесь», посвященную цифровизации банкинга и бизнеса. Представители обеих сфер раскрыли ключевые тренды и узкие места, дали понять, где мы сейчас, и куда нам следует двигаться на пути к цифровому финансовому миру.

Последние несколько лет банковский сектор в России переживает цифровой бум: внедряется электронный документооборот, расширяются возможности интернет-банков. Участники рынка уже отмечают кратный рост перешедших из офлайна в онлайн операций и переход пользователей от веб-версий на мобильные банковские приложения. Дальнейшее развитие банковского бизнеса ещё сильнее будет связано с цифровизацией, полагают участники рынка. По их мнению, ее основными направлениями станут технологии на основе Единой системы приема платежей и биометрии данных. При этом перечень услуг, предлагаемых клиентам, будет только расширяться за счет нефинансового спектра услуг. Эксперты рынка не исключают, что банки будут все больше уходить в виртуализацию, включать в свою деятельность широкий круг как финансовых, так и не финансовых операций, перерастая в «финансово-сервисные супермаркеты». Не исключают также «срастание» банков с властными структурами (например, госуслуги, пенсионный фонд, система соцстрахования и медицина) для сокращения издержек при передаче данных и максимизации доходов.

Настоящее и будущее финансовых технологий

Глава Уральского ГУ Банка России Рустэм Марданов

Цифровые технологии в банковской сфере в ближайшее время будут одним из драйверов развития финансовой сферы в целом, отметил глава Уральского ГУ Банка России Рустэм Марданов, открывая мероприятие. Поэтому, сообщил он, регулятор видит своей миссией создание цифровой инфраструктуры, которая бы позволила участникам рынка -банкам и кредитным финансовым организациям — предоставлять соответствующие услуги в цифровой форме с относительно небольшими издержками. «Это достаточно дорогие технологии, и если это делает какой-то участник или участники рынка, то это может быть не так быстро и достаточно дорого для каждого из них»,- полагает господин Марданов. Поэтому ЦБ уже работает над рядом составляющих такой экосистемы. Помимо уже известных системы быстрых платежей (СБП) и биометрической идентификации, он отметил создание финансового маркетплейса базовых финансовых услуг — «рыночной площадки, на которой любой участник рынка мог бы предоставлять услуги, и любой потребитель мог бы ими воспользоваться». Ещё один элемент — единый электронный идентификатор клиента, который будет использоваться для систем по оказанию услуг. Реализуется идентификатор на базе блокчейн-технологии.

По словам гендиректора компании Penenza Дмитрия Пангина, большая часть усилий Центробанка нацелена на изменение рынка для физлиц, в то время как на рынке финтеха растёт доверие к технологиям и матмоделям с точки зрения управления финансами: через профильные платформы люди решают, инвестировать ли в то или иное предприятие, на основе рекомендаций робоэдвайзинговых систем. «По данным на июнь 2019 года, под управлением таких систем было $440 млрд. Ожидается, что за три года этот объём вырастет до $2,5 трлн»,- сообщил он.

Денис Матюхин: «Монетизация работы с данными — будущее тревел-индустрии»

Председатель совета директоров ГК «Аэроклуб» Денис Матюхин отметил, что многие цифровые решения уже реализованы в тревел-индустрии, в частности — в «Аэроклубе», благодаря отсутствию зарегулированности со стороны государства. «Роботизация, автоматизация и искусственный интеллект — это та история, которая позволяет нам быстрее зарабатывать деньги»,- заявил он. Компания уже применяет анализ Big Data внутри себя и намерена монетизировать его на b2b-рынке. Кроме того, по словам господина Матюхина, в планах — внедрить искусственный интеллект, например, для формирования выборки вариантов вылетов для того или иного клиента.

Однако, говоря об искусственном интеллекте, роботизации процессов с использованием алгоритмов RPA и замене рутинных операций на эти алгоритмы, необходимо считать эффективность таких решений, полагает исполнительный директор по организации корпоративных расчетных продуктов Райффайзенбанка Наталья Москаленко. «Любая технология, помимо того, что требует бюджета, еще и требует опыта и специалистов внутри компании для реализации и интеграции этих решений в свои внутренние процессы»,- отмечает она. В качестве примера она привела роботов, применявшихся в одном из банков для открытия счетов. «Но есть нюансы: так, сложные алгоритмы с большим количеством разветвлений тяжелее поддаются роботизации, в отличие от рутинных операций. Второе, каждый робот стоит денег — 250 тыс. руб. одна лицензия. На поддержание роботов тоже требуется специалист, который будет сопровождать IT-платформу Blue Prism, на которой пишутся роботы, и следить за их работоспособностью»,- перечисляет она. Звучит гораздо красивее, чем выглядит в реальности, отметила госпожа Москаленко.

Глава совета директоров Naumen Александр Давыдов подытожил, что двигатель цифровой трансформации — выгода. «Наши проекты окупаются меньше чем за год, раньше это были 4–5 лет. Меньше одного года окупаемость — это более 100% годовых»,- отметил он. По словам господина Давыдова, происходит это за счёт проникновения новых технологий и отсутствия ограничения в инвестициях. Немаловажное место в цифровой трансформации занимает трансформация рабочих мест, уверен он. Господин Давыдов уточнил, что в автоматизации можно выделить три уровня: учетный, логистический и уровень самих операций. «Сейчас автоматизация на третьем уровне и рост у нее по оценкам 2015 года около 120% в год. У нас 270 млн руб. на искусственном интеллекте за год было сделано, это доля еще не существенная, но быстро вырастает»,- заверил эксперт.

Тренд подтверждает существующая трансформация рынка, в частности, финансового. Начальник отдела продаж на рынках капитала Корпоративным клиентам Илья Дулин рассказал об изменении модели работы с валютными контрактами. По его словам, ранее сотрудники, отвечающие за валютные контракты, сидели за шестью мониторами, на каждом из которых было множество графиков. «Сейчас в нашем отделе большая часть сотрудников — люди с техническим образованием, которые занимаются big data, которые пишут код, которые делают системы»,- отметил он. Благодаря этому изменились и клиентские инструменты — с телефона на платформу для заключения сделок.

Узкие места

Впрочем, переход на цифру идет не такими темпами, какими хотелось бы участникам рынка. Так, по словам гендиректора компании Райффайзен-Лизинг Александра Бобылева, сейчас в России доля проникновения электронного документооборота (ЭДО) не превышает 30–32%, а в УрФО составляет порядка 12%. Он полагает, что виной тому мифы предпринимателей относительно этого формата, которые касаются его высокой стоимости, низкой надежности и недоверия к операторам ЭДО в целом. «Именно электронный архив обеспечивает централизованное, структурированное и систематизированное хранение документов. Электронные документы легко создавать, редактировать, распространять и пересылать, и, конечно, легче искать необходимую информацию. В коммерческой деятельности электронные документы при грамотном их использовании позволяют в разы ускорить принятие решений и повысить их качество. Переход на ЭДО позволяет сократить время на обработку и пересылку документов до 80%, скорость одной операции может составлять 7 сек.»,- привёл аргументы господин Бобылев.

При этом необходимо избегать «лоскутной цифровизации» документооборота, отметила руководитель проектного офиса компании «СКБ Контур» Ольга Смирнова: «Когда всё в электронном виде по инстанциям прошло, а на выходе всё равно распечатывают бумажку и секретарь гордо несёт её генеральному директору на подпись, а потом подписанная бумажка снова сканируется и скан заносится в систему». По ее словам, такие случаи составляют 80% ее практики. Другая проблема цифровизации, по ее словам, отсутствие законодательной регламентации электронного документооборота — формата и образцов электронных документов как для обмена между бизнесом, так и с государством. «Все провайдеры электронного документооборота на основании своих лучших догадок и прочтения существующих разрозненных законодательных актов, придумывают форматы электронных документов, которые они автоматизируют. Но от провайдера к провайдеру они рознятся, и высок риск того, когда года через два-три мы попытаемся всё это унифицировать в одну бесшовную систему, у нас это лоскутное одеяло начнёт ползти и нам придётся очень много переделывать»,- не исключила госпожа Смирнова.

Другая проблема цифровых решений для бизнеса — рост себестоимости эквайринга. По данным руководителя направления электронной коммерции Райффайзенбанка Георгия Коннова, с 2018 года он составил примерно +0,2%, за последние 12 календарных месяцев — 0,14%. Основная часть себестоимости — вознаграждение банку плательщика — кэшбек. «Дальше есть расходы вознаграждения платёжной системы, вознаграждения на инфраструктуру, и маленький кусочек — наценка. Если вам кажется, что банк зарабатывает на эквайринге, то для большинства банков это не так»,- пояснил господин Коннов. Это может привести к репрайсингу — повышению тарифов для пользователей, полагает он. Альтернативой может стать система быстрых платежей (СБП), в рамках которой в этом году стартует приём платежей в адрес юрлиц. Георгий Коннов отмечает, что плюсом этой системы будет ограничение роста себестоимости. Оплата производится путём сканирования QR-кода. Но, например, для классического ритейла, «есть большой вопрос», полагает эксперт. «Потому что себестоимость похожая, но мотивация, почему люди должны начать оплачивать с СБП, теперь на партнёрах. Банки не могут выдавать кэшбек, не могут мотивировать дополнительными сервисами»,- поясняет он.

По мнению старшего директора по цифровым решениям VISA в России Алексея Денисова, введение СБП — мировой тренд, который может серьезно изменить платежный ландшафт в России. Однако так или иначе, считает он, нам необходимо озаботиться стандартизацией электронной коммерции. «Существует очень много платёжных инструментов, опыт взаимодействия тоже разный. Если вы платите через смартфон с помощью Apple Pay или Google Pay, он кажется просто превосходным. Но где-то он не такой отличный. Кроме стандартных платежных систем, есть много кошельковых. При онлайн-оплате вам чаще всего нужно ввести 16 цифр карты, плюс реквизиты, имя. Если бы то же самое происходило в физическом мире, вы бы воспринимали удобство пользования таким инструментом с большим скепсисом»,- приводит пример господин Денисов. По его мнению, необходима стандартизация — в описании клиента, верификации плательщика, общего процесса взаимодействия с пользователем.

Ссылка на источник